XXXVII

Во время переселения армянского населения Карабаха в Грузию католикосы Карабаха находились в различных местах. Двое из них оставались в Карабахе: резиденция католикоса Исраела находилась в монастыре Амарас, резиденция католикоса Симона-младшего — в монастыре Ерек Манкунк. Третий же католикос, Саргис Хасан-Джалалян, пребывал вне пределов Карабаха — в городе Гандзак (см. главу XVII).

Но словно по какой-то роковой предопределенности, куда бы ни направлялись мелики Карабаха, повсюду их сопровождала и церковная междоусобица.

В тот же год, когда мелики со своими подданными переселились в Грузию, католикос Саргис Хасан-Джалалян вместе со своим племянником Багдасаром (который уже был рукоположен в вардапеты), многочисленными родственниками и свитой перебрался в Тифлис (25 марта 1798 года). Царь Ираклий радушно принял католикоса и перед смертью завещал своему сыну Георгию проявлять уважение к высокому гостю.

Главой армянской епархии в Грузии в это время был константинопольский архиепископ Ованес, представлявший высшую духовную власть Эчмиадзина. Известен он был также под именем «Копьеносец». Это был энергичный священнослужитель, с твердым характером, пользовапшийся большим влиянием в Эчмиадзине.

Прибытие католикоса Саргиса в Тифлис, естественно, не могло не вызвать недовольства «Копьеносца», тем более, что вскоре стали очевидны и симпатия царя Георгия к католикосу Саргису, и притязания последнего стать пастырем всех проживающих в Грузии переселенцев из Карабаха.

Необходимо отметить, что этого желали и сами карабахские беженцы. Этот народ привык жить независимо от Эчмиадзина, иметь свое особое духовное правление, каким был на протяжении веков католикосах Агванка. А Саргис был одним из представителей этого католикосата.

Еще в то время, когда армяне Карабаха пребывали в области Гандзак, они избрали Саргиса своим католикосом. Теперь же, перебравшись в Грузию, они хотели сохранить свою, независимую от Эчмиадзина духовную власть в лице того же Саргиса. Напряженные отношения царя Георгия с Эчмиадзином также способствовали осуществлению желания карабахцев.

Георгий, огорченный отказом Эчмиадзина, объявил, что, если его просьба не будет выполнена, то он не позволит ни одному представителю Эчмиадзина пересечь границу Грузии и собирать с местных армян церковный налог.

Католикос Гукас, понимая, что это приведет к полному обособлению проживающих в Грузии армян от Эчмиадзина, вынужден был пойти на уступки. Он обещал выполнить просьбу царя, но с условием, что католикос Саргис лично прибудет в Эчмиадзин для получения своей должности.

Католикос Саргис вместе со своим племянником вардапетом Багдасаром отправился в Эчмиадзин. И несмотря на то, что им там был оказан холодный прием, католикос Гукас, желая прекратить спор с грузинским царем, назначил Саргиса настоятелем Ахпатского монастыря и одновременно пастырем карабахских беженцев. То же двумя своими грамотами подтвердил царь Георгий: одна из них была обращена к карабахским беженцам, а другая — к самому Саргису.
Но в Эчмиадзине с Саргиса взяли обещание, что он будет использовать титул и печать не католикоса, а архиепископа и главы епархии. И хотя Саргис согласился с этими условиями, его противоречия с представителями Эчмиадзина в Тифлисе не были преодолены полностью.

Не успел Саргис привести в порядок свои дела, как из Карабаха прибыл новый католикос. Это был католикос Симон-младший из монастыря Ерек Манкунк, бежавший в Тифлис от притеснений Ибрагим-хана.

Но на сей раз представители Эчмиадзина в Тифлисе не стали с ним церемониться. Табакерка вардапета Ованеса-«шахагедан» (см. также), подобно шкатулке фокусника, имела два отделения: из одного отделения нюхал табак он сам, а из другого предлагал понюхать тем, кого следовало отправить в мир духов. Католикосу Симону было предопределено воспользоваться нюхательным табаком именно из этого отделения. Утром он покинул Тифлис и выехал в Гандзак. Еще в пути у него выпали волосы, и по приезде в Гандзак он скончался. Это был последний католикос монастыря Ерек Манкунк.